Вначале данной недельки, 24 марта, несколько 10-ов лекарей столичных поликлиник объявили «итальянскую забастовку» и начали работать в взыскательном согласовании со служебными инструкциями, нормативами и критериями собственных трудовых уговоров – к примеру, не принимая пациентов вне электронной записи или взыскательно по часам заканчивая свою смену. Требований у бастующих несколько(полный перечень), одно из главных – прекращение увольнений в рамках объявленной властями реформы мед отрасли.
Из-за объявленной властями оптимизации системы здравоохранения тыщи человек теснее утратили работу, а перегрузка на оставшихся докторов резко вырастает. Несмотря на то, что чиновники окрестили акцию столичных докторов «провалившейся» и охарактеризовали ее как «политическую провокацию», участвовавшим в забастовке докторам и медсестрам удалось достигнуть существенного улучшения критерий собственного труда и повысить качество профилактики пациентов. О том, что поменялось для лекарей и для нездоровых в итоге «итальянской забастовки», Радио Свобода поведала Ирина Кутузова, участковый врач-терапевт Диагностического центра №5 Департамента Здравоохранения Москвы.
– До забастовки поток пациентов был бесконечным. За 6 часов при нормативе в 10 минут на жителя нашей планеты у меня было 36 человек, но к этому добавлялись люди из «живой очереди», пришедшие в поликлинику и захотевшие попасть на прием к терапевту – самостоятельно от того, острая у их ситуация или нет. В итоге выходило и 46 человек за смену, и больше. Сейчас – опосля того, как мы начали забастовку, – у меня все прибывают лишь по записи. Если люди еще не опаздывают, вообщем выходит великолепно. Вчера пациенты заходили с расширенными очами и разговаривали: Ирина Викторовна, что случилось?Почему у вас нет толпы под дверью?И они довольны, и я, природно, довольна таковой ситуацией. Кто-то знает о нашей забастовке, приносит распечатки статей и интервью, я им все рассказываю, вчера одна пациентка произнесла, что напишет от обитателей нашего участка коллективное обращение в нашу поддержку.
– Куда «пропали» люди, прибывавшие не по записи?Им отвергают в регистратуре или обращают к иным докторам?
– Тех, кому не безотлагательно – сдать анализы или выяснить результаты, к примеру, – записывают на последующий день. Если у жителя нашей планеты высочайшая температура, острая боль, давление – о отказе в данной поддержки речь не следует. После реформы и поправок в «Закон о доступности мед помощи» человек имеет право попасть к терапевту в день обращения. Поэтому нам снизили норму на 1-го пациента(невзирая на то что подходящий чертеж Минздрава формально пока лишь дискуссируется. – РС), с 12 минут до 10, записывали всех желающих на этот же день, основное, чтоб в ситуационном центре, как нам произнесли, дословно на экране у Собянина, против поликлиники «горел зеленоватый цвет», значащий, что к доктору можнож попасть. Если не пламенеет, нет записи, – это плохо. К терапевту человек должен иметь возможность попасть в день обращения, к профессионалу – через 2-3 дня. Уменьшалось время на 1-го пациента, раскрывалась живая очередь, зато мы «горели» благоприятно зеленоватым цветом.
– Вы принимаете лишь по записи, а поликлиника по-прежнему «горит зеленым». Куда делись пациенты, сидевшие в коридоре перед вашим кабинетом?
– Попали к иным терапевтам. У нас даже к управляющему следует запись. Сейчас, правда, поток пациентов снизился – закончилась зима, прошел пик заболеваемости, да и в конце месяца пациентов меньше, так исторически сложилось.
– Как каждый участковый, вы некие смены проводили на выездах. В этом отношении что-то поменялось?
– Да, «лишние» вызовы с меня сняли. Я подала докладную, написав, сколько вызовов могу обслужить за выделенное на их время: 6. Раньше было еще больше.
– Все это значит, что доборная перегрузка падает на иных лекарей, которые в забастовке не участвуют. В вашей поликлинике такие есть, какие у вас с ими дела?
– Да, есть, они нас поддерживают нравственно. Я от коллег ни 1-го отвратительного слова не слышу. Мы же не попросту требовали снять с нас излишнюю нагрузку, мы требовали, чтоб была система. Как чиновникам могло придти в голову разрушать амбулаторную систему, не подумав?У нас на одном участке столько народонаселения, сколько по нормативам обязано быть на 3-х. Как можнож было это не просчитать, это простая математика.
– А почему ваши коллеги, на которых эта перегрузка свалилась, не приобщаются к вашей забастовке?
– У нас чрезвычайно много врачей-пенсионеров, они не желают испытывать на себе то давление, которому подвергаемся мы. А нам еще работать и работать, и хотелось бы делать это в обычных критериях.
– О каком давлении вы разговариваете, были какие-то опасности в ваш адресок?
– У нас дословно за несколько дней до начала забастовки сменили основного доктора, а предшествующий да, грозил, разговаривал, что за нами смотрят чуток ли международные разведки, что мы «под колпаком», и так дальше. Нынешний лишь приступил к выполнению собственных повинностей, он пока не грозил.
– Получается некий тришкин кафтан, пациентов-то меньше не стало, на данный момент легче стало вам, тяжелее иным докторам, ежели они тоже станут бастовать – перегрузка свалится на кого-либо еще.
– Правильно, это тришкин кафтан. Вообще все это схоже на рейдерский захват по классической схеме. В поликлиниках создаются такие условия, что пациенты не могут получить обычные безвозмездные сервисы. Например, у нас запись на анализ крови – два месяца. Это ненормально. В итоге люди идут и делают все то же самое за средства.
– То есть вы считаете, что в данной реформе заинтересованы те, кто получает доход от платных услуг?
– Я мыслю, что да, я иной логики просто не вижу. Если бы желали провести нормальную реформу, надобно было приготовить фундаментный монолит. Сначала строят фундаментный монолит, а позже на нем возводят дом, а здесь просто крышу снесли, все разломали и сейчас пробуют сарай сколотить кривыми гвоздями, у меня собственно такое воспоминание.
– Ну, власти разговаривают о сокращении заработков бюджета, нефть падает, надобно экономить.
– Хорошо, кризис, девальвация, но у нас что, метеор на Москву свалился?Почему служба участковых постоянно работала в штатном режиме, а здесь нас надобно было поставить в аврал и прирастить нагрузку в 2-3 раза?
– Вы продолжаете забастовку?
– Да, будем продолжать до упора.
– «До упора» – это что значит?
– Пока власти не изменят законодательство, не отменят свои указы, пока наша загрузка не будет приведена в соответствие со всеми нормами трудового кодекса.
– Если происходят массовые увольнения, а на оставшихся лекарей выпадает доборная перегрузка, то и доходы тех, кто остался, по идее, обязаны расти. Ваша зарплата возросла или уменьшилась за заключительный год?
– Доходы свалились, и прилично, потому что нас, кроме всего остального, перевели на ставку. У меня было полторы ставки, потому что достаточно великий участок. Потом, правда, добавили четверть ставки, но тыщ 25-30 я растеряла. А вчера прошла информация, что стимулирующие выплаты тем, кто состоит в профсоюзе, будут оплачивать в наименьшем объеме.
– Хотят наказать вас таковым образом?
– Да, наказать рублем. Но это пока слухи, пока я собственный очередной зарплатный квиточек на руки не получу, точно сказать не смогу, – разговаривает доктор Ирина Кутузова.
Об конфигурациях, которые произошли в столичных поликлиниках, разговаривают и иные соучастники «итальянской забастовки». Их свидетельства публикует сайт общероссийского соединения профсоюзов «Конфедерация труда России». В поликлинике №121, ведает акушер-гинеколог Мария Губарева, администрация установила новейший порядок для докторов – соучастников акции. Интервал для приема пациента был увеличен с 10 до 15 минут, рабочая смена – укорочена, соучастникам акции протеста было выделено отдельное время для дизайна документации(ранее за 10 минут доктор был должен не совсем лишь осмотреть пациента, но и заполнить все нужные бумаги). По словам Губаревой, поначалу 1-го из рабочих дней в ее кабинет пришла управляющая отделением и стала принимать каждого второго пациента.
У участкового терапевта Елены Конте(поликлиника №220)заболела подсобляющая ей медсестра – администрация поликлиники обещала оплатить Конте доп средства за совмещение повинностей, чего же, по словам доктора, «не было три года». Кроме того, здесь сервис доли пациентов также брала на себя управляющая.
«Смотрела в глаза деток и довольствовалась, что смогла что-то сделать для их. У их больше никогда не будет восьмиминутных педиатров и десятиминутных специалистов», – разговаривает кардиолог ребяческой поликлиники №98 Ольга Лебедева. Администрация постановила прирастить для всех лекарей интервалы приема пациентов с 10 минут до 15, а для Ольги – до 20 минут. Ольга Лебедева исключила для себя из характеристик «итальянской забастовки» отказ работать сверхурочно – управление согласилось учесть сверхурочную работу и или оплачивать ее в двойном размере, или предоставлять отгул. Большинству иных столичных и русских лекарей о таковых критериях труда пока приходится лишь грезить.
Марк Крутов
Вначале данной недельки, 24 марта, несколько 10-ов лекарей столичных поликлиник объявили «итальянскую забастовку» и начали работать в взыскательном согласовании со служебными инструкциями, нормативами и критериями собственных трудовых уговоров – к примеру, не принимая пациентов вне электронной записи или взыскательно по часам заканчивая свою смену. Требований у бастующих несколько(полный перечень), одно из главных – прекращение увольнений в рамках объявленной властями реформы мед отрасли. Из-за объявленной властями оптимизации системы здравоохранения тыщи человек теснее утратили работу, а перегрузка на оставшихся докторов резко вырастает. Несмотря на то, что чиновники окрестили акцию столичных докторов «провалившейся» и охарактеризовали ее как «политическую провокацию», участвовавшим в забастовке докторам и медсестрам удалось достигнуть существенного улучшения критерий собственного труда и повысить качество профилактики пациентов. О том, что поменялось для лекарей и для нездоровых в итоге «итальянской забастовки», Радио Свобода поведала Ирина Кутузова, участковый врач-терапевт Диагностического центра №5 Департамента Здравоохранения Москвы. – До забастовки поток пациентов был бесконечным. За 6 часов при нормативе в 10 минут на жителя нашей планеты у меня было 36 человек, но к этому добавлялись люди из «живой очереди», пришедшие в поликлинику и захотевшие попасть на прием к терапевту – самостоятельно от того, острая у их ситуация или нет. В итоге выходило и 46 человек за смену, и больше. Сейчас – опосля того, как мы начали забастовку, – у меня все прибывают лишь по записи. Если люди еще не опаздывают, вообщем выходит великолепно. Вчера пациенты заходили с расширенными очами и разговаривали: Ирина Викторовна, что случилось?Почему у вас нет толпы под дверью?И они довольны, и я, природно, довольна таковой ситуацией. Кто-то знает о нашей забастовке, приносит распечатки статей и интервью, я им все рассказываю, вчера одна пациентка произнесла, что напишет от обитателей нашего участка коллективное обращение в нашу поддержку. – Куда «пропали» люди, прибывавшие не по записи?Им отвергают в регистратуре или обращают к иным докторам? – Тех, кому не безотлагательно – сдать анализы или выяснить результаты, к примеру, – записывают на последующий день. Если у жителя нашей планеты высочайшая температура, острая боль, давление – о отказе в данной поддержки речь не следует. После реформы и поправок в «Закон о доступности мед помощи» человек имеет право попасть к терапевту в день обращения. Поэтому нам снизили норму на 1-го пациента(невзирая на то что подходящий чертеж Минздрава формально пока лишь дискуссируется. – РС), с 12 минут до 10, записывали всех желающих на этот же день, основное, чтоб в ситуационном центре, как нам произнесли, дословно на экране у Собянина, против поликлиники «горел зеленоватый цвет», значащий, что к доктору можнож попасть. Если не пламенеет, нет записи, – это плохо. К терапевту человек должен иметь возможность попасть в день обращения, к профессионалу – через 2-3 дня. Уменьшалось время на 1-го пациента, раскрывалась живая очередь, зато мы «горели» благоприятно зеленоватым цветом. – Вы принимаете лишь по записи, а поликлиника по-прежнему «горит зеленым». Куда делись пациенты, сидевшие в коридоре перед вашим кабинетом? – Попали к иным терапевтам. У нас даже к управляющему следует запись. Сейчас, правда, поток пациентов снизился – закончилась зима, прошел пик заболеваемости, да и в конце месяца пациентов меньше, так исторически сложилось. – Как каждый участковый, вы некие смены проводили на выездах. В этом отношении что-то поменялось? – Да, «лишние» вызовы с меня сняли. Я подала докладную, написав, сколько вызовов могу обслужить за выделенное на их время: 6. Раньше было еще больше. – Все это значит, что доборная перегрузка падает на иных лекарей, которые в забастовке не участвуют. В вашей поликлинике такие есть, какие у вас с ими дела? – Да, есть, они нас поддерживают нравственно. Я от коллег ни 1-го отвратительного слова не слышу. Мы же не попросту требовали снять с нас излишнюю нагрузку, мы требовали, чтоб была система. Как чиновникам могло придти в голову разрушать амбулаторную систему, не подумав?У нас на одном участке столько народонаселения, сколько по нормативам обязано быть на 3-х. Как можнож было это не просчитать, это простая математика. – А почему ваши коллеги, на которых эта перегрузка свалилась, не приобщаются к вашей забастовке? – У нас чрезвычайно много врачей-пенсионеров, они не желают испытывать на себе то давление, которому подвергаемся мы. А нам еще работать и работать, и хотелось бы делать это в обычных критериях. – О каком давлении вы разговариваете, были какие-то опасности в ваш адресок? – У нас дословно за несколько дней до начала забастовки сменили основного доктора, а предшествующий да, грозил, разговаривал, что за нами смотрят чуток ли международные разведки, что мы «под колпаком», и так дальше. Нынешний лишь приступил к выполнению собственных повинностей, он пока не грозил. – Получается некий тришкин кафтан, пациентов-то меньше не стало, на данный момент легче стало вам, тяжелее иным докторам, ежели они тоже станут бастовать – перегрузка свалится на кого-либо еще. – Правильно, это тришкин кафтан. Вообще все это схоже на рейдерский захват по классической схеме. В поликлиниках создаются такие условия, что пациенты не могут получить обычные безвозмездные сервисы. Например, у нас запись на анализ крови – два месяца. Это ненормально. В итоге люди идут и делают все то же самое за средства. – То есть вы считаете, что в данной реформе заинтересованы те, кто получает доход от платных услуг? – Я мыслю, что да, я иной логики просто не вижу. Если бы желали провести нормальную реформу, надобно было приготовить фундаментный монолит. Сначала строят фундаментный монолит, а позже на нем возводят дом, а здесь просто крышу снесли, все разломали и сейчас пробуют сарай сколотить кривыми гвоздями, у меня собственно такое воспоминание. – Ну, власти разговаривают о сокращении заработков бюджета, нефть падает, надобно экономить. – Хорошо, кризис, девальвация, но у нас что, метеор на Москву свалился?Почему служба участковых постоянно работала в штатном режиме, а здесь нас надобно было поставить в аврал и прирастить нагрузку в 2-3 раза? – Вы продолжаете забастовку? – Да, будем продолжать до упора. – «До упора» – это что значит? – Пока власти не изменят законодательство, не отменят свои указы, пока наша загрузка не будет приведена в соответствие со всеми нормами трудового кодекса. – Если происходят массовые увольнения, а на оставшихся лекарей выпадает доборная перегрузка, то и доходы тех, кто остался, по идее, обязаны расти. Ваша зарплата возросла или уменьшилась за заключительный год? – Доходы свалились, и прилично, потому что нас, кроме всего остального, перевели на ставку. У меня было полторы ставки, потому что достаточно великий участок. Потом, правда, добавили четверть ставки, но тыщ 25-30 я растеряла. А вчера прошла информация, что стимулирующие выплаты тем, кто состоит в профсоюзе, будут оплачивать в наименьшем объеме. – Хотят наказать вас таковым образом? – Да, наказать рублем. Но это пока слухи, пока я собственный очередной зарплатный квиточек на руки не получу, точно сказать не смогу, – разговаривает доктор Ирина Кутузова. Об конфигурациях, которые произошли в столичных поликлиниках, разговаривают и иные соучастники «итальянской забастовки». Их свидетельства публикует сайт общероссийского соединения профсоюзов «Конфедерация труда России». В поликлинике №121, ведает акушер-гинеколог Мария Губарева, администрация установила новейший порядок для докторов – соучастников акции. Интервал для приема пациента был увеличен с 10 до 15 минут, рабочая смена – укорочена, соучастникам акции протеста было выделено отдельное время для дизайна документации(ранее за 10 минут доктор был должен не совсем лишь осмотреть пациента, но и заполнить все нужные бумаги). По словам Губаревой, поначалу 1-го из рабочих дней в ее кабинет пришла управляющая отделением и стала принимать каждого второго пациента. У участкового терапевта Елены Конте(поликлиника №220)заболела подсобляющая ей медсестра – администрация поликлиники обещала оплатить Конте доп средства за совмещение повинностей, чего же, по словам доктора, «не было три года». Кроме того, здесь сервис доли пациентов также брала на себя управляющая. «Смотрела в глаза деток и довольствовалась, что смогла что-то сделать для их. У их больше никогда не будет восьмиминутных педиатров и десятиминутных специалистов», – разговаривает кардиолог ребяческой поликлиники №98 Ольга Лебедева. Администрация постановила прирастить для всех лекарей интервалы приема пациентов с 10 минут до 15, а для Ольги – до 20 минут. Ольга Лебедева исключила для себя из характеристик «итальянской забастовки» отказ работать сверхурочно – управление согласилось учесть сверхурочную работу и или оплачивать ее в двойном размере, или предоставлять отгул. Большинству иных столичных и русских лекарей о таковых критериях труда пока приходится лишь грезить. Марк Крутов
Источник:
