История, рассказанная в одном кафе.
Я расскажу вам одну историю, а может, не одну — кто знает?Возможно, их будет несколько, но ежели не захотите слушать – что ж, ваше право, не могу требовать и умышленно завлекать ваше внимание. Я таковой, каким меня создали, и навряд ли стану иным, разве что перекрашусь, но тогда меня не усвоют мои друзья и сослуживцы, все же положение обязует держать марку.
Как вы теснее додумались, я работаю, а в наше время это теснее кое-что!Работа у меня не особо пыльная, вокруг убирают, моют и вычищают умышленно выученные люди. Если они этого не будут делать, у нас будут трудности, а им нечего будет есть. Ничего не попишешь, мир жесток, и нечего питать иллюзии о всеобщем благе!
У меня главная работа в одном кафе, можнож сказать, особенное положение. Я постоянно на передовой, рядом с людьми, и нередко слышу, о чем они разговаривают, даже ежели не хочу этого. О да!Чего я лишь не повидал за все годы, что тут служу!Были и любовь, и драмы, и разбитая посуда, вопли, утерянные вещи, пролитый кофе… Особенно не люблю пролитый кофе, да еще когда в него намешан сахар: эта липкая черно-коричневая жижа с осадком — будто черные пятнышка на репутации. Ослепительно белоснежная чашечка и такое же блюдце не могут содержать в себе столько горечи и черноты так длинно, но людям этого не понять, они обожают пить кофе из белоснежных чашек с надписями на боку. Засыпая в него сахар и помешивая его ложечкой, они часами водят беседы. А я принуждён их слушать.
Какое им дело до некий утвари?Поэтому кофе и проливается, но пусть это остается меж нами. Еще не пришло время для раскрытия малюсеньких загадок.
Итак, история. Уж так вышло, что я помню почти всех из числа тех, кто захаживал к нам в кафе, не разговаривая о неизменных клиентах. Кстати, о неизменных можнож разговаривать часами, смешные экземпляры.
Она начала захаживать к нам месяца три назад, традиционно это было в так именуемый обеденный перерыв. Так, ничего сурового, выпивала кофе с пирожным, время от времени заказывала пищу. Я даже привык к ее пребыванию — постоянно щепетильная и прибывала фактически в одно время, что, как я успел увидеть, чрезвычайно несвойственно дамам. Но ей в пунктуальности подсоблял рабочий график. Можно ли именовать ее превосходным клиентом?Пожалуй, да. Не задерживалась навечно, не скандалила, ежели что не так, оставляла чаевые.
Я помню ее руки, тонкие запястья(на правом она носила часики), маленькие ладошки, ухоженные пальцы с французским маникюром на ногтях. Стройные ножки. А еще от нее постоянно превосходно благоухало, а на шейке висела тоненькая золотая цепочка с малюсеньким кулоном в виде саламандры. Когда она о чем-то мыслила, то невольно теребила пальцами этот кулон. Не знаю, почему у неких жителей нашей планеты такие необыкновенные повадки. Неужели без того, чтоб держать что-либо в руках, они не могут думать?Странно!Нужно будет как-то обсудить это со своими.
Приходя к нам, она старалась постоянно сесть около меня. Здесь необходимо увидеть, что это было одно из лучших мест в кафе — сидя около меня, каждый мог осматривать прохожих и проезжающие по дороге авто через великое окно, наслаждаясь заказанным блюдом, не пренебрегав опосля запить увиденное аппетитным кофе. Она тоже это обожала. И прохожих, и авто, и необыкновенно сильный ароматный кофе. Каждый день, прибывая ко мне в собственный обеденный перерыв, она садилась перед великим окном-экраном и глядела кино про истинную беспокойную жизнь нашей улицы из первого ряда.
Не могу сказать, что это был бестселлер с перестрелками и погонями, где основной герой, мускулистый блондин с голубыми очами, постреливает в негодяев, разбивает им носы и ноги, а в перерыве меж спасением мира и завтраком проводит ночь в объятиях красотки с обложки либо даже 2-ух. Скорее, кино было интерактивным, этакой новомодной штучкой, где каждый избирает, какое будет продолжение и финал.
Герои этого кинофильма жили собственной жизнью: цветочник на углу продавал цветочки, газетчик против — газеты, прохожие торопились по своим делам, время от времени задерживаясь у киоска с хот-догами. Иногда некие из их, покупав газету, брали хот-дог и кофе и отправлялись пережевывать новинки в маленький сквер.
Мужчины, проходя мимо кафе, кидали взор на то место, где посиживала она, и усмехались. Она брала в руки чашечку с кофе, охала, делала глоток и ставила чашечку на место. Они недоумевали неимению ответной усмешки, но все еще продолжали усмехаться, она опять охала, брала сигарету из пачки и чиркала зажигалкой, все совместно какое-то время глядели на огонек, она делала затяжку и издавала узкую струйку дыма, которая позже медлительно растворялась в воздухе, забирая с собой героев.
Если бы была возможность, то она бы включала перемотку всякий разов, когда кто-то останавливался и подмигивал ей через витрину, пытаясь быть необычным.
Как мне кажется, посреди их не было того, кто мог ее вправду заинтриговать всего лишь одной усмешкой, по другому почему она постоянно прибывала к нам одна?
Иногда у нее звонил телефон, он начинал вибрировать около чашечки с кофе и заканчивал около сахарницы. Пока невыносимая штуковина проделывала весь этот путь, наша героиня гасила сигарету в пепельнице, а ложка печально позвякивала о блюдце.
Обычно в это время ей звонила подруга, и они болтали о чем-то чрезвычайно главном, к примеру, о цвете блузки, которая продается в одном отдельчике в универмаге, либо о общей подруге, которая опять с кем-то переспала. Вы же понимаете лучше меня, как и что могут обговаривать дамы.
Но единожды, как время от времени приключается, возник он, ее герой. Не могу сказать, что он зачаровал ее с первой усмешки. Скорее, нет. Она, как постоянно, выпустила в его направлении струйку сигаретного дыма, полагаясь, что он тоже исчезнет, и уж было собралась его запивать, перевела взор на чашечку кофе, начала подносить его ко рту, как постоянно чувствуя его запах — сейчас он казался ей необыкновенно мощным и каким-то новеньким. Я сообразил это по тому, как она расспрашивала официанта о сорте зернышек и помоле опосля того, как он поставил дымящуюся чашечку с напитком перед ней.
Звякнул дверной колокольчик, он сделал это как разов в тот момент, когда ее рука застыла на полпути меж блюдцем и ртом. Она невольно поглядела в сторону двери, и ее левая бровь немножко изогнулась от легкого удивления. Пока на ее личике происходили эти смены, он успел оценить обстановку в кафе и подойти к ней.
— Настоящий кофе обязан быть черным и без сахара!– произнес он и сел против без приглашения.
— Официант!Мне чашечку такого же сорта, что и леди.
В тот момент, когда он все это разговаривал, она посиживала все в той же позе, лишь бровь сместилась еще немножко выше.
— Михаил, — представился он – но друзья зовут меня Мишель. Разрешите выяснить, как зовут вас?
Теперь и 2-ая ее бровь начала приподниматься. Мне кажется, он показался ей дерзким и много придумывающим о себе типом. Такие еще обожают приносить с собой цветочки с шипами, которые оставляют царапинки.
Официант принес ему кофе. Он сделал глоток.
— О!У вас великолепный вкус!Скажите, а вы тоже считаете, что истинный кофе обязан быть черным и без сахара?
Она попыталась его отшить. Но по некий причине у нее не вышло, либо она не захотела. Мишель был очевидно не ее тип мужчины. Такие экземпляры обожают женское внимание не упускают варианта поглазеть на симпатичных официанток. Он не упустил собственный вариант и в этот разов, но они все одинаково стали прибывать совместно.
— Мишель, — как то спросила она его, когда они опять были у нас в кафе, — ты помнишь, как мы познакомились?
— Да, драгоценная, окончательно помню. Ты посиживала на этом самом месте… – начал он.
-…нет не это,- перебила она его,- я хочу сказать о ином. Понимаешь, до сих пор не усвою — почему не отшила тебя?Многие пробовали познакомиться со мной, но никто не задержался длиннее, чем на 30 секунд. Я была фактически готова отправить и тебя, но что-то вышло. Как… — она смешно обрисовывала в воздухе круги своими руками и гримасничала, пытаясь подыскать необходимое слово, но он не отдал ей окончить.
— Я знаю одно секретное слово. Скорее, даже фразу. Это что-то сродни волшебству, я произношу его про себя каждый разов, когда вижу привлекательную даму, тоскующую в кафе. И все, с этого момента у нее нет шансов от меня избавляться.
Ответив, Мишель улыбнулся, подмигнул ей. Потом наклонился вперед, чтоб поцеловать. Он был очевидно доволен собой.
В этот момент официантка подала кофе, поставив чашечки меж ими. Что-то в его усмешке было не так. И в том, как он поглядел на официантку. Или, может, в том, как официантка поглядела на него.
Звякнула ложечка о блюдце.
Она потянулась к пачке с сигаретами, сразу сопровождая удаляющуюся официантку задумчивым взором. Он немножко отстранился, так не дождавшись ответного движения, но продолжал глядеть на нее, усмехаясь. Ароматный пар от 2-ух чашек кофе поднимался вверх и, смешиваясь с дымом ее сигареты, становился схожим на легкий туман. Она поглядела на чашечку, перевела взор на Мишеля, опять на чашечку. Потом перевела взор на официантку, которая в этот момент воспринимала заказ у соседнего столика. Та увидела взор. И, поправив выбившуюся прядь волос, стала с старанием записывать в собственный блокнот заказ.
Она накрыла свою чашечку ладонью. Какое-то время посиживала и глядела, как пар струится меж пальцев, чувствуя его мягкость и тепло. Ее взор подсказал мне, что она где-то далековато. Не тут. Он потянулся к ее руке — наверняка, желал коснуться ее пальцев. Не знаю. Она не увидела его движения и, убрав руку с чашечки, поглядела на свою ладонь. На ней блистали капельки воды, одна из их, скатившись, свалилась. Рука Мишеля застыла на половине пути. Ему бы тогда что-то сказать. Или сделать. Но он не успел. Она вытерла каплю салфеткой и возвратилась. Но след остался.
В тот день она опять пришла и села на собственный стул около меня. Ее волосы и одежда были слегка мокроватыми. Мне это не понравилось.
Она повесила сумочку на спинку стула, достала из нее телефон и, положив его рядом с собой, сделала жест официанту.
Телефон завибрировал и пополз на право. Она глядела на него какое-то время, он дребезжал, мигал огоньками и просился на руки. Нытик!
— Да, Мишель, я теснее на месте, — ответила она. – Хорошо. Да. Ты опять задержишься?- подошел официант, и она перевела на него взор.
— Кофе, как традиционно, – произнесла она официанту и – Почему?Что-то вновь случилось?– в трубку.
— К раскаянию, у нас закончился ваш любимый сорт, могу ли я советовать вам иной?– произнес официант
Она кивнула ему в ответ, не до конца разобрав, что тот произнес.
— Где?Что?Алло!Алло!– она сердито зашвырнула телефон в сумочку.
Так ему и надобно!
Достала оттуда пачку сигарет, брала одну и попыталась прикурить. Зажигалка издала обыкновенный звук, но огонек не возник. Она повторила процесс еще и еще, но все так же безрезультатно.
— Черт!– она очевидно была раздражена — Официант!Спички, пожалуйста.
Официант принес малюсенький серебристый поднос, на котором стояла дымящаяся чашечка кофе и лежала малюсенькая коробка со спичками. Знаете, такие традиционно посещают в кафе и господах.
— Пожалуйста!Ваш кофе и спички.
Она поглядела на официанта, в ее голове мелькнула мысль, а с губ мимо воли сорвался вопрос
— Скажите, традиционно этот столик обслуживает таковая молоденькая дама. По-моему у нее на бейдже написано Оля. Где она?
— Простите, но она брала на сей день выходной!
— Вот как?Что-то случилось?
— Даже не знаю, мне просто позвонили утром и произнесли, чтоб я вышел заместо нее. Желаете что-нибудь еще?
— Спасибо, нет, – она брала спички и поглядела в окно. За окном шел дождик. Люди, стараясь не промочить ног в лужах не попасть под колеса авто, торопились по своим делам. Все смотрелось достаточно зябко и непривлекательно. А в кафе было комфортно, тепло. Звучала приятная музыка, и спичка — не в пример зажигалке — сработала верно. Какое-то краткое мгновенье она глядела на огонек, пока пламя не добралось до ее пальцев. Вот и все, поразмыслила она, догорела.
Потом она брала чашечку кофе и поднесла к своим губам, закрыла глаза, предвкушая 1-ый глоток. Я увидел, как ее ноздрей коснулся запах напитка, как он просочился вовнутрь, и от этого ее личико поменялось. Она как будто выяснила, что этот новейший сорт ей понравится.
Снова ожил телефон, она открыла глаза и поглядела на приоткрытую сумочку. Потом перевела взор на сигарету в левой руке. На ароматный кофе в правой. Телефон продолжал звонить и на какое то мгновенье все замерло вроде бы меж. Даже брызги от проехавшего на улице авто оказались меж лужей и прохожим.
Мне почему-либо время от времени кажется, что у жителей нашей планеты снутри, в мозгу, время от медли что-то щелкает. Какой-то тайный переключатель, который принуждает их принимать решения. Вот казалось бы, что обязано произойти с человеком, который пьет кофе и глядит в окно кафе на улицу?Да ничего, он обязан допить, расплатиться и выйти. Но нет, люди посиживают, мыслят, что-то вспоминают и изо всех сил пробуют поменять свою жизнь, либо, по последней мере, изо вех сил стараются делать вид, что они пробуют. Может, вообщем все дело в аромате?Интересно, а ежели бы они не пили собственный кофе не курили бы сигареты, пошел бы их мир ко всем чертям?
Все опять пришло в движение, и прохожий дождался собственных брызг, чему несказанно обрадовался и начал махать руками вслед удаляющемуся авто. Телефон заткнулся. Сигарета оказалась в пепельнице, а чашечку сейчас держали обе руки.
Я видел, как позже, делая один неторопливый глоток за иным и чувствуя, как тепло от напитка разливается по всему ее телу, она сообразила, что все же не ошиблась в собственных ожиданиях.
Оцените статью:
Вы будете первой!
Источник: MyJane.ru
История, рассказанная в одном кафе. Я расскажу вам одну историю, а может, не одну — кто знает?Возможно, их будет несколько, но ежели не захотите слушать – что ж, ваше право, не могу требовать и умышленно завлекать ваше внимание. Я таковой, каким меня создали, и навряд ли стану иным, разве что перекрашусь, но тогда меня не усвоют мои друзья и сослуживцы, все же положение обязует держать марку. Как вы теснее додумались, я работаю, а в наше время это теснее кое-что!Работа у меня не особо пыльная, вокруг убирают, моют и вычищают умышленно выученные люди. Если они этого не будут делать, у нас будут трудности, а им нечего будет есть. Ничего не попишешь, мир жесток, и нечего питать иллюзии о всеобщем благе! У меня главная работа в одном кафе, можнож сказать, особенное положение. Я постоянно на передовой, рядом с людьми, и нередко слышу, о чем они разговаривают, даже ежели не хочу этого. О да!Чего я лишь не повидал за все годы, что тут служу!Были и любовь, и драмы, и разбитая посуда, вопли, утерянные вещи, пролитый кофе. Особенно не люблю пролитый кофе, да еще когда в него намешан сахар: эта липкая черно-коричневая жижа с осадком — будто черные пятнышка на репутации. Ослепительно белоснежная чашечка и такое же блюдце не могут содержать в себе столько горечи и черноты так длинно, но людям этого не понять, они обожают пить кофе из белоснежных чашек с надписями на боку. Засыпая в него сахар и помешивая его ложечкой, они часами водят беседы. А я принуждён их слушать. Какое им дело до некий утвари?Поэтому кофе и проливается, но пусть это остается меж нами. Еще не пришло время для раскрытия малюсеньких загадок. Итак, история. Уж так вышло, что я помню почти всех из числа тех, кто захаживал к нам в кафе, не разговаривая о неизменных клиентах. Кстати, о неизменных можнож разговаривать часами, смешные экземпляры. Она начала захаживать к нам месяца три назад, традиционно это было в так именуемый обеденный перерыв. Так, ничего сурового, выпивала кофе с пирожным, время от времени заказывала пищу. Я даже привык к ее пребыванию — постоянно щепетильная и прибывала фактически в одно время, что, как я успел увидеть, чрезвычайно несвойственно дамам. Но ей в пунктуальности подсоблял рабочий график. Можно ли именовать ее превосходным клиентом?Пожалуй, да. Не задерживалась навечно, не скандалила, ежели что не так, оставляла чаевые. Я помню ее руки, тонкие запястья(на правом она носила часики), маленькие ладошки, ухоженные пальцы с французским маникюром на ногтях. Стройные ножки. А еще от нее постоянно превосходно благоухало, а на шейке висела тоненькая золотая цепочка с малюсеньким кулоном в виде саламандры. Когда она о чем-то мыслила, то невольно теребила пальцами этот кулон. Не знаю, почему у неких жителей нашей планеты такие необыкновенные повадки. Неужели без того, чтоб держать что-либо в руках, они не могут думать?Странно!Нужно будет как-то обсудить это со своими. Приходя к нам, она старалась постоянно сесть около меня. Здесь необходимо увидеть, что это было одно из лучших мест в кафе — сидя около меня, каждый мог осматривать прохожих и проезжающие по дороге авто через великое окно, наслаждаясь заказанным блюдом, не пренебрегав опосля запить увиденное аппетитным кофе. Она тоже это обожала. И прохожих, и авто, и необыкновенно сильный ароматный кофе. Каждый день, прибывая ко мне в собственный обеденный перерыв, она садилась перед великим окном-экраном и глядела кино про истинную беспокойную жизнь нашей улицы из первого ряда. Не могу сказать, что это был бестселлер с перестрелками и погонями, где основной герой, мускулистый блондин с голубыми очами, постреливает в негодяев, разбивает им носы и ноги, а в перерыве меж спасением мира и завтраком проводит ночь в объятиях красотки с обложки либо даже 2-ух. Скорее, кино было интерактивным, этакой новомодной штучкой, где каждый избирает, какое будет продолжение и финал. Герои этого кинофильма жили собственной жизнью: цветочник на углу продавал цветочки, газетчик против — газеты, прохожие торопились по своим делам, время от времени задерживаясь у киоска с хот-догами. Иногда некие из их, покупав газету, брали хот-дог и кофе и отправлялись пережевывать новинки в маленький сквер. Мужчины, проходя мимо кафе, кидали взор на то место, где посиживала она, и усмехались. Она брала в руки чашечку с кофе, охала, делала глоток и ставила чашечку на место. Они недоумевали неимению ответной усмешки, но все еще продолжали усмехаться, она опять охала, брала сигарету из пачки и чиркала зажигалкой, все совместно какое-то время глядели на огонек, она делала затяжку и издавала узкую струйку дыма, которая позже медлительно растворялась в воздухе, забирая с собой героев. Если бы была возможность, то она бы включала перемотку всякий разов, когда кто-то останавливался и подмигивал ей через витрину, пытаясь быть необычным. Как мне кажется, посреди их не было того, кто мог ее вправду заинтриговать всего лишь одной усмешкой, по другому почему она постоянно прибывала к нам одна? Иногда у нее звонил телефон, он начинал вибрировать около чашечки с кофе и заканчивал около сахарницы. Пока невыносимая штуковина проделывала весь этот путь, наша героиня гасила сигарету в пепельнице, а ложка печально позвякивала о блюдце. Обычно в это время ей звонила подруга, и они болтали о чем-то чрезвычайно главном, к примеру, о цвете блузки, которая продается в одном отдельчике в универмаге, либо о общей подруге, которая опять с кем-то переспала. Вы же понимаете лучше меня, как и что могут обговаривать дамы. Но единожды, как время от времени приключается, возник он, ее герой. Не могу сказать, что он зачаровал ее с первой усмешки. Скорее, нет. Она, как постоянно, выпустила в его направлении струйку сигаретного дыма, полагаясь, что он тоже исчезнет, и уж было собралась его запивать, перевела взор на чашечку кофе, начала подносить его ко рту, как постоянно чувствуя его запах — сейчас он казался ей необыкновенно мощным и каким-то новеньким. Я сообразил это по тому, как она расспрашивала официанта о сорте зернышек и помоле опосля того, как он поставил дымящуюся чашечку с напитком перед ней. Звякнул дверной колокольчик, он сделал это как разов в тот момент, когда ее рука застыла на полпути меж блюдцем и ртом. Она невольно поглядела в сторону двери, и ее левая бровь немножко изогнулась от легкого удивления. Пока на ее личике происходили эти смены, он успел оценить обстановку в кафе и подойти к ней. — Настоящий кофе обязан быть черным и без сахара!– произнес он и сел против без приглашения. — Официант!Мне чашечку такого же сорта, что и леди. В тот момент, когда он все это разговаривал, она посиживала все в той же позе, лишь бровь сместилась еще немножко выше. — Михаил, — представился он – но друзья зовут меня Мишель. Разрешите выяснить, как зовут вас? Теперь и 2-ая ее бровь начала приподниматься. Мне кажется, он показался ей дерзким и много придумывающим о себе типом. Такие еще обожают приносить с собой цветочки с шипами, которые оставляют царапинки. Официант принес ему кофе. Он сделал глоток. — О!У вас великолепный вкус!Скажите, а вы тоже считаете, что истинный кофе обязан быть черным и без сахара? Она попыталась его отшить. Но по некий причине у нее не вышло, либо она не захотела. Мишель был очевидно не ее тип мужчины. Такие экземпляры обожают женское внимание не упускают варианта поглазеть на симпатичных официанток. Он не упустил собственный вариант и в этот разов, но они все одинаково стали прибывать совместно. — Мишель, — как то спросила она его, когда они опять были у нас в кафе, — ты помнишь, как мы познакомились? — Да, драгоценная, окончательно помню. Ты посиживала на этом самом месте. – начал он. -.нет не это,- перебила она его,- я хочу сказать о ином. Понимаешь, до сих пор не усвою — почему не отшила тебя?Многие пробовали познакомиться со мной, но никто не задержался длиннее, чем на 30 секунд. Я была фактически готова отправить и тебя, но что-то вышло. Как… — она смешно обрисовывала в воздухе круги своими руками и гримасничала, пытаясь подыскать необходимое слово, но он не отдал ей окончить. — Я знаю одно секретное слово. Скорее, даже фразу. Это что-то сродни волшебству, я произношу его про себя каждый разов, когда вижу привлекательную даму, тоскующую в кафе. И все, с этого момента у нее нет шансов от меня избавляться. Ответив, Мишель улыбнулся, подмигнул ей. Потом наклонился вперед, чтоб поцеловать. Он был очевидно доволен собой. В этот момент официантка подала кофе, поставив чашечки меж ими. Что-то в его усмешке было не так. И в том, как он поглядел на официантку. Или, может, в том, как официантка поглядела на него. Звякнула ложечка о блюдце. Она потянулась к пачке с сигаретами, сразу сопровождая удаляющуюся официантку задумчивым взором. Он немножко отстранился, так не дождавшись ответного движения, но продолжал глядеть на нее, усмехаясь. Ароматный пар от 2-ух чашек кофе поднимался вверх и, смешиваясь с дымом ее сигареты, становился схожим на легкий туман. Она поглядела на чашечку, перевела взор на Мишеля, опять на чашечку. Потом перевела взор на официантку, которая в этот момент воспринимала заказ у соседнего столика. Та увидела взор. И, поправив выбившуюся прядь волос, стала с старанием записывать в собственный блокнот заказ. Она накрыла свою чашечку ладонью. Какое-то время посиживала и глядела, как пар струится меж пальцев, чувствуя его мягкость и тепло. Ее взор подсказал мне, что она где-то далековато. Не тут. Он потянулся к ее руке — наверняка, желал коснуться ее пальцев. Не знаю. Она не увидела его движения и, убрав руку с чашечки, поглядела на свою ладонь. На ней блистали капельки воды, одна из их, скатившись, свалилась. Рука Мишеля застыла на половине пути. Ему бы тогда что-то сказать. Или сделать. Но он не успел. Она вытерла каплю салфеткой и возвратилась. Но след остался. В тот день она опять пришла и села на собственный стул около меня. Ее волосы и одежда были слегка мокроватыми. Мне это не понравилось. Она повесила сумочку на спинку стула, достала из нее телефон и, положив его рядом с собой, сделала жест официанту.
Источник:
